Сергей Густов: «Нам и десять лет назад было понятно, что импортозамещение — наш пропуск в будущее»

47news поговорил с гендиректором «Газпром межрегионгаза» Сергеем Густовым о том, возможно ли исполнение заявленных амбициозных программ по газоснабжению без импортного оборудования и материалов.

Сергей Густов, генеральный директор Группы Газпром межрегионгаз

«Газпром межрегионгаз» обеспечивает газоснабжение всех регионов России. В компании работает 160 тысяч человек. Густов также возглавляет компанию «Газпром газификация» — это «Единый оператор газоснабжения». Создан в прошлом году после решения президента о бесплатном доведении газа до частных домов от Калининграда до Владивостока.

— Что у вас с импортозамещением? Спохватились? — спросил для начала 47news.

— Не угадали. Мы занялись импортозамещением давно, в рамках общей стратегии «Газпрома». Оперативно провели анализ степени зависимости наших программ от импорта. Определили список критической продукции — на основе этого была разработана собственная стратегия развития.

— А можно поконкретнее про зависимость?

— В нашей сфере она почти нулевая. Металлическая труба — вся российская. Полиэтиленовая — тоже. До 2019 года часть сырья для производства полиэтиленовых газопроводов закупалась за рубежом, сейчас всё на отечественном сырье. Трубу производят в Вологде завод “Мит”, “Норд” в Череповце. В Петербурге “Петерпайп” и “Нордпайп”, более 20 заводов по всей стране у группы «Полипластик». В городе Боровичи Новгородской области на днях открылось новое производство. С учетом масштабной программы газификации в этой области, это значительно упрощает логистику доставки на место строек, сокращаются время и затраты.

— Поправьте, но для производства трубы нужно оборудование? Оно чье?

— Подчеркну, заводы расположены в России. Да, есть часть импортного оборудования. Но это не сложные агрегаты. Например, экструдеры (машины для переработки полимерного сырья в однородный расплав и придания формы). Они, как правило, австрийские, немецкие и китайские. Работают так: с одной стороны засыпаются гранулы пластика и разогреваются. Масса выдавливается через экструдеры в формы трубы. Протяженность комплекса около 100 метров. У нашей промышленности не будет проблем наладить их производство.

— То есть наших ещё нет?

— Еще нет. Но пока и не нужны. Заводов уже немало.

— А что с обслуживанием?

— Эти агрегаты простые, проблем не будет.

— Но газопровод, говорят, не только из труб состоит?

— Не только, да. Но, например, производство фитингов (деталь для соединения труб) на 100% возможно в России. Так, группа «Полипластик» готова наладить производство в кратчайшие сроки. Это сильный шаг вперед в импортозамещении. А пока есть достаточный запас. Ещё — запорная арматура, она исключительно российская. Завод в Челябинске, два в Тульской области. В Петербурге в Колпино завод “Руст-95” делает любые шаровые краны, вплоть до криогенных (детали для низких температур, сжиженного газа).

— Что с оборудованием для конечного потребителя?

— Недавно открывали завод “Норд” в Череповце. Делают все — от шкафов газорегуляторных до котлов и уличных термоблоков.

— А что в Ленобласти по этой части?

— Практически самодостаточный регион. В Девяткино открыто производство шкафов, газовой арматуры, маленьких бытовых котлов. При газификации используются преимущественно отечественное оборудование и материалы: пункты редуцирования газа закупают в Петербурге, стальные трубы в Свердловской области, полиэтиленовые в Вологде. Краны разных диаметров — московских и саратовских предприятий.

— Неизбежный вопрос, а наши “Жигули” хуже их “Мерседеса” по качеству?

— Мы пользуемся ГОСТАМи, техрегламентами Таможенного союза плюс стандартами «Газпром Межрегионгаза». У нас система добровольной сертификации — по стране 20 лабораторий. Новый производитель приходит, запрашивает техтребования и проходит сертификацию. Стандарты очень высокие. Это ответ на порой витающие реплики, мол, «налепите в гаражах черт знает что». Контроль качества у нас возведен в ранг, скажем так, религии. Оборудование соответствует мировому уровню, а порой превосходит то, что раньше покупали. Хотите на завод вас свозим?

— Я все равно ничего не пойму. Когда журналистов везут на производство, они похожи на удивленных обезьян: "Ах, как все сверкает"...

— Ну почему же. С эстетикой у вас, наверное, в порядке? Это как в коровник заходишь, а там чисто. Значит, и молоко должно быть вкусное (смеется).

— Как—то подозрительно у вас всё хорошо в коровнике. Все-таки, чего нет своего?

— Есть вопрос со спецтканями. Всю спецодежду шьём в России, ткань российская, но к ней нужно добавить зарубежное электростатическое волокно. Работник должен быть в костюме, который не проводит ток. Производителям было проще приобретать сырье за рубежом, сейчас все активно ищут альтернативы на российском рынке. Хотя минимум на год спецодеждой мы обеспечены.

— Такое ощущение, что вы специально говорите не о сильно критичном.

— Ну, а что вы хотите? Нам и десять лет назад было понятно, что импортозамещение — наш пропуск в будущее. Да, есть еще вопросы. Поэтому и поддерживаем открытие как можно большего количества профильных предприятий. Заводов, выпускающих трубы, скажем, 20. Пусть их будет 40, 60, чтобы была конкуренция. Важно и то, что появляется выбор производителей, приближенных к местам стройки, как те же Боровичи.

— Есть понимание, сколько вам нужно трубы, есть же план? Насколько он соответствует возможностям существующих заводов?

— В части металлической и полиэтиленовой трубы потребности полностью закрыты. Более того, на газораспределение, газификацию, догазификацию работает лишь часть этого рынка. Трубы используются, например, для водоснабжения. Наша доля 10–15% всего рынка полиэтилена в России.

— Хорошо, как насчет пластиковой крошки для трубы? Цена вырастет?

— Крошку производят в РФ на двух крупных заводах — «Казаньоргсинтез» и “Сибур”.

— Карабины “Сайга” тоже у нас производят, но цена уже выросла на 40%, — вспомнил недавние новости 47news.

— Для целей догазификации карабины “Сайга” не понадобятся, — невозмутимо отбил мяч собеседник.

— То есть, роста цен не ожидаете?

— Полиэтилен — это продукт нефтегазопереработки. Думаю, нам удастся урегулировать вопрос. Газ же российский, и с точки зрения себестоимости производства фундаментально ничего не поменялось, цена на энергоресурсы осталась та же.

— Думаете, не придет им в голову взять с «Газпрома» побольше по горячему?

— Думаю, все будет очень разумно, — предельно доброжелательно, но слегка настороженно ответил Густов.

— Строительство газопроводов — это же не только оборудование? Вы нанимаете десятки подрядчиков, те — сотни субподрядчиков. Всем хочется есть в условиях роста инфляции, а стоимость стройматериалов растет. У вас же закладывалась вполне определенная сумма на работы по той же догазификации? Что теперь? Какие риски того, что денег, извините, банально не хватит?

— Мы все четко планируем. Есть программа развития газоснабжения и газификации регионов на 2021–2025 годы. 68 программ подписаны с субъектами РФ. В каждой, четко названы газопроводы, их протяженность. Мы понимаем, сколько оборудования и какого необходимо на каждый год. Программа догазификации тоже посчитана — 2,2 млн домовладений. Свыше 740 тысяч заявок уже получено. В части материально-технических ресурсов все по полочкам. И отмечу, никто из генподрядчиков — а их у нас около 50 по стране — не обращался за увеличением стоимости контрактов.

— А если начнут обращаться?

— Если будет аргументированно, всегда есть возможность пересмотреть стоимость контракта. В него закладывается максимальное увеличение до 10%. Но за три года моего руководства такого ни разу не было, это факт. (Спецоперации тоже раньше не было, тоже факт — прим.ред.) Но подчеркну, если появится необходимость, то мы же не прямые как гвозди — постараемся гибко реагировать.

— На доставке и прокладке труб работает и иностранная техника. Многие ушли, либо поставки невозможны. Где брать запчасти, как обслуживать?

— Техника приобреталась, в основном, российская и белорусская — экскаваторы, погрузчики. Трубоукладчики вообще все российские. Прокольные машины тоже уже у нас выпускаются (для бестраншейной прокладки труб — прим.ред). При этом, российская техника выгодно отличается ценой, неприхотливостью в эксплуатации и ремонтопригодностью. Не вижу в принципе проблем на этом направлении. Смотрим, например, на корейцев и турецкие экскаваторы. И потом, иностранная техника не пропала из нашего парка. Запчасти привезут, может чуть дороже, чуть дольше, но будут. Куда они денутся, это же бизнес.

— А в сторону Китая смотрите по каким-то направлениям?

— Они производят отличные экструдеры, о которых мы говорили. Высокого качества. Смотрел несколько заводов. В части поставки электроники, думаю мы тоже, если понадобится, можем обратиться к китайской продукции.

— Наверняка подорожает проектирование?

— Этим у нас занимается компания “Газпром проектирование”. Все контракты на программу газоснабжения и газификации “2021 — 2025” уже заключены. Это 1600 договоров. Здесь мы защищены.

— Кстати, была же проблема в том, что на субсидии бюджета Ленобласти в десятках поселений сделано проектирование, но проекты юридически вам не передать?

— Уже нет проблемы. Принято решение: там, где Ленобласть начинала работы, строительство будет завершено за счет средств бюджета. Все остальные внутрипоселковые и межпоселковые газопроводы в работе у нашей компании.

— Если чуть в сторону — создан региональный штаб во главе с губернатором Дрозденко для снятия бюрократических препон при догазификации. Звучит-то правильно, но воздушно. В чем конкретика?

— В Ленобласти амбициознейшая программа газификации. В 6 раз больше программы “2016–2020”. Не в рублях, а в километрах и газифицированных населенных пунктах. Будет построено более 2 тысяч километров газопроводов. 412 новых сел и деревень, куда пришел газ. Вдумайтесь! По программе догазификации до конца 2022 года в планах подключить к газу 43 тысячи 919 домовладений. Встает вопрос о согласованиях с муниципальными властями выделения участков, аренды, терпланирования. В самые короткие сроки на все наши запросы стараются ответить.

— Это работает? Муниципалы бывают неторопливые.

— В режиме регионального штаба — работает. Все законно, просто отвечают в утверждённые сроки. Вот казалось бы банальность — закрытие дорог на просушку. А для нас это значительное ограничение, для потребителей — увеличение времени подключения. Сейчас вопрос решается. Помогает штаб и при работе с нашими смежниками — при переходе автодорог, жд-веток, освоении лесов. Если нужно, выносим на федеральный штаб. Наш паровоз набрал приличный ход.

— После начала спецоперации ускорился?

— Этот фактор никак не повлиял. Ускорит процесс таяние снега, быстрее пойдут земляные работы. Помню, в Тихвине два метра снега было, когда подключали зимой дом нового потребителя. Еще Ленобласть предоставляет субсидии до 300 тысяч рублей льготным категориям. Причем, перечисляет их сразу исполнителю, льготникам не надо платить из своего кошелька. Во многих регионах иначе. Житель должен вначале сам оплатить работы и оборудование, а потом расходы ему возместят. Система хорошо работает. Темпы заявок на догазификацию в Ленобласти — одни из самых высоких.

— Возвращаясь к импортозамещению, что с реконструкцией газораспределительных станций, что гонят газ по трубам? Я про иностранные комплектующие.

— Они практически не используются. Разве что по телеметрии (передача информации в режиме онлайн — прим.ред.). Дело связано с микроэлектроникой. То же самое касается умных счетчиков в домах. Но этот вопрос точно не на критическом уровне.

— Получается, вы подошли к 2022 году во всем белом — ничего не закупаете за рубежом? Звучит все-таки, уж простите, слишком бравурно.

— Ну раз хотите все-таки зацепить за больное, то есть, например, проблема в производстве мембран. Это техническое изделие регулирует давление. Но уверен, в короткие сроки его начнут делать в России. Стоит три копейки, покупали раньше за рубежом у специализированной компании. Запасы большие. Если в целом, то смотрите — от магистральной трубы идут трубы поменьше, задвижки, манометры, регуляторы давления и распределительные шкафы. Все делается в России. В доме узел учета газа, их производят 10 заводов — все наши. Плиты и котлы делают тоже у нас.

— Как насчет софта для управления газораспределительной системой? Чей он? (Указом президента с 31 марта запрещено использовать иностранное програмное обеспечение для объектов критической инфраструктуры).

— Наши системы обработки данных, учета, автоматизации давно на российском софте. Например, АИС “Аналитика”, АИС “АНГ” сделаны на базе “1-С”. Программный комплекс обслуживает дочерняя компания “Газпром Межрегионгаз инжиниринг”. Уже есть собственные разработки по управлению технологическими процессами.

— Кстати, у вас вокруг офиса столько “Мерседесов”. Как вы их ремонтировать собираетесь?

— Полиэтиленовую трубу на “Мерседесах” не возим, — отшутился Густов.

— Вас, по сути, сделали ответственным за программу газификации и догазификации всей страны. В связи со штормом за бортом не тревожно, что не справитесь? Если прямее — не страшно?

— Все наши силы сегодня брошены на газификацию России. Справимся. Извините, если слегка пафосно звучит. Но я как чувствую, так и говорю.